1 октября в России стартовал очередной (и далеко не последний) этап введения маркировки «Честный знак», одной из целей которой является борьба с контрафактом. Но, судя по результатам исследований, это не помогает.

«Фонтанка» разобралась, действительно ли прилавки заполонили подделки, виноваты ли в этом маркетплейсы и почему маркировка не стала панацеей от фейков и некачественной продукции.
1 октября 2024 года вступили в силу новые правила маркировки товаров в системе «Честный знак». Наличие метки станет обязательным для безалкогольного пива, ветеринарных препаратов, кормов для животных, растительных масел и технических средств реабилитации. Производители одежды должны были к этому сроку заказать метки для непромаркированных товарных остатков, а с 1 ноября продавать их без «Честного знака» будет нельзя. С 1 декабря маркировка станет обязательной для консервов с рыбой и морепродуктами.

Чиновники и эксперты называют расширение проекта «Честный знак» одним из главных методов борьбы с теневым рынком. Основная цель маркировки — «существенно снизить количество контрафакта и некачественных аналогов», указывает на своем сайте оператор системы «Центр развития перспективных технологий». Но некоторые участники рынка выражают скепсис по поводу эффективности инструмента, а те, кого маркировка еще не коснулась, просят повременить с ее введением.

Прилавки магазинов заполонили фейки — это правда?

О росте доли контрафакта в российских магазинах в последнее время много рассуждают чиновники и эксперты. Согласно данным «РБК. Исследование рынков», нелегальный оборот в России в 2023 году достиг 4,9 трлн рублей, что на 60 % больше, чем четыре года назад, и в пять раз выше среднемирового показателя. Самая высокая доля контрафакта в fashion-товарах (одежда, обувь, аксессуары) — 17 %, косметике и парфюмерии, а также табачной продукции — по 16 %.

По оценке IQ Technology, в России доля фальшивых смартфонов за год увеличилась с 12 % до 31 %, наушников и колонок — с 27 % до 69 %, мелкой бытовой техники — с 15 % до 34 %. Контрафакт занимает 34 % всего детского рынка, сообщала в сентябре Ассоциация предприятий индустрии детских товаров (летом 2023 года Минпромторг оценивал показатель в 28-30 %). В ходе ПМЭФ-2024 глава Роскачества Максим Протасов оценил долю контрафакта на рынке БАД в 15 %.

Параллельно исследователи рапортуют об успехах в борьбе с контрафактом. Так, в категории «обувь» с 2019 года доля нелегальной продукции снизилась в полтора раза — с 15 до 10 %, нелегальный оборот в пивной отрасли сократился на 14 %, шин и покрышек — вдвое, рассказали «Фонтанке» в международной ассоциации «Антиконтрафакт». «Уровень нелегального оборота сигарет снизился до 11,3 % — это минимальный показатель за последние три года», — добавили там. Разрешительный режим работы касс в крупных торговых сетях позволил только за один месяц сократить продажи просроченной молочной продукции на 67 %, воды с признаками контрафакта — на 34 %, отмечал на ПМЭФ-2024 председатель совета директоров ЦРПТ (оператор системы «Честный знак») Михаил Дубин.

Кому верить?

Официальной статистики по продажам нелегальной продукции нет. Поэтому оценки сильно зависят от того, что и как считают исследователи.

Во-первых, необходимо различать понятия контрафакта, контрабанды и фальсификата. Термином «контрафакт» обозначают любой товар, изготовленный с нарушением прав интеллектуальной собственности какого-либо лица (например, сумка с брендом Gucci, сшитая на той же фабрике, что реальная, но без ведома правообладателя). Контрабанда — это ввоз оригинального товара в Россию в обход таможенных органов. Фальсификатом же называется продукт, имеющий скрытые свойства и качество, информация о которых является заведомо неполной или недостоверной (например, если производитель указывает, что сумка сделана из натуральной кожи, а на самом деле — из «кожи молодого дермантина»). При этом такой товар может не быть контрафактом, поскольку не нарушает чьих-то прав интеллектуальной собственности. Например, в анализе «РБК. Исследования рынка» учтен весь оборот нелегальной продукции, включая и контрафакт, и контрабанду, и фальсификат.

Самый очевидный способ оценить долю нелегальной продукции — сложить объем товара, произведенного в РФ, с объемом импортированного и вычесть сумму из объема проданного. Официальные данные по объемам производства и продаж дает Росстат, а вот таможенная служба прекратила раскрывать подробную информацию в 2022 году, поэтому перепроверить выводы исследований на основе открытых данных проблематично.

В «РБК. Исследования рынков» рассказали, что получили необходимые данные от ФТС по запросу, но также для определения доли контрафакта использовали экспертные оценки и провели репрезентативный потребительский опрос, в ходе которого 1980 респондентов рассказали, сталкивались ли они с нелегальными товарами за последний год и с какими именно.

В Международной ассоциации «Антиконтрафакт» сообщили, что в своих расчетах опираются на полевые исследования и контрольные закупки. Например, недавно эксперты проверили 200 образцов коньяка более 20 разных марок от десяти крупнейших армянских производителей. В 89 % образцов выявили нарушения. Почти в половине обнаружили спирты невиноградного происхождения, говорилось в отчете. Еще один источник сведений о контрафакте — данные по конфискованной продукции и по сопутствующему производству. Например, для пива — это данные по производству и импорту солода, сообщили в «Антиконтрафакте».

Виноваты ли маркетплейсы?

Говоря о нелегальной продукции, представители властей нередко называют маркетплейсы главным рассадником зла. С осени 2023 года онлайн-площадки стали наравне с обычной розницей нести ответственность за продажу контрафакта, в том числе товаров, которые продаются без обязательной маркировки. Но, судя по всему, этого оказалось недостаточно. Участники заседания Государственной комиссии по противодействию незаконному обороту промышленной продукции «поддержали необходимость выработки дополнительных мер, направленных на усиление контроля за товарами, реализуемыми через маркетплейсы». В качестве примера приводились биологически активные добавки. «Недобросовестные участники оборота БАД стремятся избежать обязательных требований по маркировке, выдавая свою продукцию за другую номенклатуру, например пищевые добавки, спортивное питание, специи, чай», — отмечается на сайте правительства.

Сами маркетплейсы с такой оценкой не согласны. В начале 2024 года основательница Wildberies Татьяна Ким (ранее Бакальчук. — Прим. ред.) оценивала долю контрафакта на площадке как «незначительные проценты или даже доли процента». По ее словам, с помощью системы «Цифровой арбитраж» правообладатели могут напрямую обращаться к продавцам, если у них возникает подозрение на контрафакт. Если те не предоставят подтверждающие документы, товары снимаются с онлайн-платформы. Как на Wildberries, так и на Ozon есть метка «Оригинальный товар», которая означает подтверждение продавцом подлинности продукта. Впрочем, как отмечала «Фонтанка», наличие такой метки не панацея — иначе как объяснить тот факт, что цены на одни и те же смартфоны на маркетплейсах и в официальных магазинах различаются порой в два раза.

По оценке «РБК. Исследования», через интернет реализуется 37,3 % нелегальной продукции, тогда как через классическую розницу — 40,4 %. Еще 22,3 % приходится на рынки и ярмарки. Рассуждая об истоках бума контрафакта, эксперты называют несколько причин. Помимо развития маркетплейсов, они отмечают легализацию параллельного импорта (некоторые товары можно ввозить без разрешения правообладателя. — Прим. ред.) и моратории на проверки бизнеса. Но нельзя забывать и про инфляцию. При заметном росте в деньгах, в относительном выражении динамика не такая уж страшная: доля нелегальной продукции в обороте розничной торговли в 2022 году выросла до 10,2 % с 9 % в 2021 году. В 2023 году она даже незначительно сократилась: 10,1 % против 10,2 %.

Играет роль и стремление потребителя к экономии. Во всяким случае, 64 % опрошенных россиян именно этим объяснили желание покупать вещи, «похожие на брендовые».

Помогает ли маркировка?

Скепсис предпринимателей можно свести к одной главной мысли: после введения маркировки контрафакт и фальсификат не исчезли с полок. При этом добросовестный бизнес несет расходы на подключение к «Честному знаку» и находится «на виду», рискуя получить штрафы за малейшую ошибку, тогда как «теневой» продолжает себя отлично чувствовать.

К примеру, в прошлом году полиция нашла на складе во Владимирской области около 640 тысяч пар поддельных кроссовок, а на фабрике — около 40 тысяч пар обуви New Balance и Puma и еще около 100 тысяч пар спортивной обуви Adidas, Ecco, Nike. По версии следствия, подделки сбывались через торговые точки Московского региона. Маркировка обуви стала обязательной еще в 2020 году.
То же может произойти и с одеждой, продавать которую без «Честного знака» нельзя с 15 сентября, опасаются участники рынка. «Вчера вечером поэкспериментировала, вбила Gucci на известном маркетплейсе. Есть за 3200 рублей», — рассказывает коммерческий директор сети Baon Анна Сироткина («Фонтанка» нашла товары под данным брендом и за 1000 рублей, правда, без метки «Оригинал». — Прим. ред.). По ее мнению, уровень контроля за соблюдением требований маркировки пока недостаточен: «Ощущение, что честные и правильные компании все сделали, а кто был неправильным, остался неправильным. Но мы надеемся, что механизм контроля в итоге заработает».

Для небольших предприятий подключение к «Честному знаку» — серьезный вызов. «У нас на производство нанят отдельно человек, который получает эти коды, нанято дополнительно пять человек на склад (для маркировки остатков. — Прим. ред.)», — пояснила директор производителя «Леди Шарм». При этом на рынках, например в Апраксином дворе, контрафакт никуда не делся: товары продают без маркировки, оплата наличными или переводом на телефон позволяет избежать контроля, отмечает она.
В сегменте продуктов питания «Честный знак» тоже не привел к победе над некачественной продукцией, подчеркивают участники рынка. В категории молочной продукции контрафакта, на борьбу с которым в первую очередь заточена маркировка, как такового нет — подделывать бренд бессмысленно, говорит коммерческий директор «Пискаревского молочного завода» Георгий Житмарев. А вот доля фальсификата, когда продукт имеет другие свойства, нежели указанные на упаковке, «колеблется от 2 до 30 % в зависимости от целей, которые ставят перед собой исследователи», отмечает он. Но метку «Честный знак» производители таких продуктов без особых сложностей получают и размещают на упаковке. «Навести порядок помогла бы интеграция системы „Меркурий“ и системы „Честный знак“», — считает Георгий Житмарев.

«Пока в разного рода торговых сетях лежит условное „сливочное масло“, маркированное „Честным знаком“, по цене в 50 рублей за пачку, я не могу верить в работоспособность этой системы», — отмечает в своем телеграм-канале независимый эксперт по ретейлу Михаил Лачугин.

В Руспродсоюзе не наблюдают роста доли нелегальной продукции в продовольственном сегменте, но и снизить долю фальсификата не получается, отмечают там. «Как правило, его производством занимаются одни и те же люди. Компании существуют на бумагах, но ввиду несовершенства нормативно-правовой базы они, во-первых, успевают подготовиться к плановым проверкам. Во-вторых, процесс закрытия и открытия новых юридических лиц у них поставлен на поток. В-третьих, некоторым компаниям проще заплатить штраф за фальсификацию продуктов и продолжить свою недобросовестную деятельность», — комментирует Дмитрий Леонов, заместитель председателя правления ассоциации.

С июня в России идет эксперимент по маркировке смартфонов и ноутбуков. Ранее Ассоциация торговых компаний и товаропроизводителей электробытовой и компьютерной техники (РАТЭК) предложила Минпромторгу отказаться от этой идеи, отмечая: российский рынок электроники «в достаточной степени легальный», чтобы не принимать дополнительных мер против контрафакта. При этом маркировку поддерживают российские производители, которые видят в ней дополнительную возможность контроля за импортом.

На рынке лекарств доля контрафакта, по оценке Росздравнадзора, занимает «сотые доли процента», говорит директор по развитию RNC Pharma Николай Беспалов. По его словам, в этой сфере уже существовала жесткая система контроля обращения препаратов — фармацевтическая ЕГАИС. «Это как раз тот случай, когда „Честный знак“ принципиально ничего не поменял», — говорит он. На рынке БАД и медицинской техники ситуация, действительно, сложная. Например, производители тонометров (пока не подлежат маркировке) страдают от конкуренции no name китайских аналогов, которые могут быть в пять раз дешевле. Это не контрафакт в прямом смысле, поскольку бренд такая техника не копирует. Но она, вполне вероятно, не прошла официальную процедуру регистрации и сертификации в России, и уверенным в точности измерений быть нельзя. При этом, даже если для такой продукции введут маркировку, это вряд ли изменит ситуацию: она просто сменит название категории на маркетплейсе, считает Николай Беспалов.

По мнению эксперта, «Честный знак» более эффективен не для борьбы с теневым рынком, а как раз для контроля над легальным. «Очень удобно приостановить обращение каких-то продуктов, если они по каким-то характеристикам не соответствуют там требованиям. Ну, например, какая-нибудь партия лекарств бракуется, ее можно заблокировать автоматически, и продать ее будет невозможно», — отмечает он.

Пресс-служба оператора «Честного знака» «Центр развития перспективных технологий» на момент публикации не смогла предоставить комментарий в ответ на запрос «Фонтанки».

Галина Бояркова,
«Фонтанка.ру»